В народных представлениях Руси беспорядочные связи осуждались, но далеко не всегда женщины, изменявшие мужьям, становились "блудницами". Важным было не только само деяние, но и обстоятельства: кто, где и при каких условиях это происходило.

Женщины во время войн

Замужние крестьянки, чьих мужей забирали на многолетние военные походы, не считались распутными, если заводили отношения с другими мужчинами.

• Во-первых, никто не знал, когда окончится война.
• Во-вторых, солдат мог никогда не вернуться.

Соседи относились к этим женщинам с пониманием: измена в таких условиях не считалась грехом.

Бессилие мужа

Если супруг страдал половым бессилием, жена могла искать утешения на стороне — и тоже не подвергалась осуждению. В глазах общества её измена оставалась "чистой".

Помещичье право

Во времена крепостного права крестьянки часто оказывались жертвами барской прихоти. Управляющие составляли списки молодых и красивых девушек, которых обязаны были ублажать помещика во время его приездов.

Сопротивляться они не могли — и потому блудницами их не считали. Если хозяин жил в имении постоянно, "визиты" девушек происходили едва ли не каждую ночь, а очередь в спальню барина была почти привычным явлением.

Языческие обычаи

До христианства девушки на Руси обладали куда большей половой свободой. Во время народных игрищ они могли вступать в связи с разными мужчинами.

По словам специалиста по народным обрядам Полины Глушковой, самые многочисленные оргии проходили в ночь на Ивана Купалу. После прыжков через костёр юноши и девушки уходили в лес, где могли сменить за несколько часов нескольких партнёров — и это считалось нормальным.

Баня как недоразумение

До указа Екатерины II 1743 года о строительстве раздельных бань мужчины и женщины мылись вместе. Для иностранцев это было настоящим культурным шоком.

Византиец Велизарий, венесуэлец Франциско де Миранда, француз Шарль Массоном и другие путешественники отмечали: совместные омовения часто перерастали в нечто большее.

Однако большинство этнографов уверены: в целом баня не имела сексуального подтекста и оставалась местом очищения, а не распутства.