Консервы из глубины болота: как абориген накормил учёных национальным блюдом — кроме него никто не выжил

В экстремальных условиях вкус — далеко не главное. Когда смерть стоит у порога, а еды нет ни крошки, люди становятся изобретательны. Особенно — северяне.

Северная консервация по-ненецки

Мы привыкли судить пищу по внешнему виду, аромату, аппетитности. Но бывают случаи, когда критерии сменяются: остаётся лишь один — выжить. Именно тогда в ход идут традиции, от которых современного горожанина может вывернуть. А на Севере — это обычная еда. Или, если точнее, способ сохранить жизнь. Но не всем.

История, опубликованная в книге военного врача Андрея Ломачинского "Рассказы судмедэксперта" (2007), поразила многих. Речь в ней идёт о трагическом, но по-своему поучительном случае, произошедшем на Таймыре во времена советского "застоя".

Маленькая исследовательская экспедиция потерпела крушение на вертолёте. Голод подбирался всё ближе. И тогда один из участников, ненец по имени Савелий Пересоль, решил спасти товарищей тем, что знал с детства — копаниной.

Что такое копанина?

Грубо говоря, это олень, оставленный гнить в болоте. Животное, несколько дней не евшее, душат, а затем закапывают в торфяник. Природа берёт на себя кулинарную часть — ферментация, гниение, сырость и отсутствие воздуха делают мясо мягким, зловонным и… пригодным в пищу. По крайней мере, для коренных народов.

Это своеобразные "консервы” тундры: тушу метили, чтобы любой путник мог найти и утолить голод. Копанина — не редкость: её знают чукчи, нганасаны, эскимосы, ненцы. Только вот остальным людям её есть не стоит.

Трагедия выживших

История на Таймыре — тому подтверждение. Из шести членов экспедиции, пятеро умерли от острого отравления, попробовав северное блюдо. Лишь Пересоль, съевший больше всех, остался жив — для него это была привычная пища.

Суд, хоть и состоялся, ограничился условным сроком: Савелий не хотел зла, он спасал, как умел. Но эта трагедия снова напомнила: культура питания — дело тонкое и далеко не универсальное.

Существует мнение, что даже коренные северяне с детства привыкают к подобной пище постепенно — начиная с микродоз, как к вакцине. Без подготовки чужой организм просто не справляется с микрофлорой таких "деликатесов".

Есть ли аналоги?

Да, и не один. Один из самых известных — кивиак, блюдо у эскимосов. Здесь "консервируют" тюленя (или маленького кита), фаршируя его морскими птицами — тупиками, крачками. Их не потрошат, не ощипывают. Всё целиком. Далее — болото, несколько лет ожидания и в итоге — едва съедобная серая масса с тяжёлым запахом.

Кивиак — продукт выживания, не гастрономическое удовольствие. США официально запретили его продажу, оставив за коренными жителями право готовить и есть по древним традициям.

Еда как отражение климата

Эти блюда — не извращённая прихоть. Это культурная адаптация к среде, где невозможно выращивать овощи или хранить мясо в холодильнике.

Итальянцы ели сыр с личинками, норвежцы — тухлую рыбу, народы Арктики — ферментированных оленей и птиц. Это — не варварство, а выживание, закалённое веками.

Мы можем с отвращением отводить глаза. Но для народов Севера эти блюда — часть истории, памяти и способа быть. Не каждому дано понять или принять такую пищу. Но каждому стоит задуматься: что бы вы ели, если бы выбора не было?