10 лет назад был арестован Александр Никитин

Обвиненный в шпионаже, — и полностью оправданный Верховным судом, известный эколог вспоминает свой арест, и размышляет о том, насколько ситуация в стране изменилась за 10 лет.

“Если бы мой арест произошел не десять лет назад, а теперь — всё закончилось бы гораздо хуже, — говорит Александр Никитин. — Сегодня судебная власть уже не является независимой”.

На встрече прошедшей в среду в организации Русско-немецкий обмен в Петербурге обсуждали появление “государственного страха” и как он отражался на поколениях советских людей. Как он использовался государством.

“Страх влиял на всех и не мог не влиять, и на мои произведения тоже. В СССР страх появился не сразу — над ним работали и партийные идеологи, и структура немотивированных репрессий”, — сказал на встрече писатель Даниил Гранин, выступавший в защиту Никитина во время процесса, автор книги “Страх”, опубликованной в 1997 году. Основная тема книги — как страх “действовал на людей, искажал человека, становился привычкой и качеством жизни”, почему советские люди, бесстрашные во время войны, после войны дрожали перед любым начальством.

“Вы знаете, в понедельник утром у меня в квартире раздался телефонный звонок. И один из моих приятелей сказал — ты помнишь, что было 6 февраля десять лет назад?” — вспомнил на встрече Никитин.

“Я не помню чувства страха в этот момент тогда, в 1996 году. Тогда было чувство уверенности, что это недоразумение, которое разрешится в ближайшее время. Три месяца после моего ареста была особенно сложная ситуация, было не ясно, будет ли у меня независимый от ФСБ адвокат или нет, допустят его или не допустят… В ельцинские времена страна была беднее, чем сейчас, но была свободной. Я не думаю, что сейчас мои ощущения были бы такими же. Тогда ещё не было суровых приговоров Пасько, Сутягину, Данилову, и многим другим”, — говорит Никитин.

6 февраля 1996 года экологическое объединение “Беллона” выпустило пресс-релиз: “Сегодня в 7 часов утра на квартиру Александра Никитина пришли пять сотрудников ФСБ. Александра увезли в здание управления ФСБ по С.-Петербургу и области. Немного позже стало известно, что Никитин был обвинен по ст.64 УК РФ в измене Родине (в форме шпионажа). Статья предусматривает тюремное наказание на срок от 10 до 15 лет или высшую меру наказания”.

Обвинения были предъявлены за участие в подготовке доклада “Беллоны” о тех экологических опасностях, которые представляют списанные проржавевшие атомные подводные лодки Северного флота.

“Камера, куда меня поместили, оказалась двухместной. Две "шконки" (койки), две тумбочки… крохотное окошко, дважды зарешеченное. Основная толстая решетка — чтобы не убежал, вторая, которую мы называли "реснички", — чтобы не мог видеть, что делается в тюремном дворе. Через реснички было видно только небо и верхний этаж одного из домов на Захарьевской”, — вспоминает Никитин.

“Тогда положение ФСБ было неясным. Как говорил мой следователь, — “то ли финансовая служба безопасности, то ли что-то ещё”. Я помню, они жаловались ещё, что недавно к ним заезжал Собчак и выступая перед ними "опустил их службу ниже плинтуса"”, — вспоминает Никитин.

“Теперь произошло сращивание ФСБ и бизнеса, и проезжая на работу мимо Большого дома на Литейном, я постоянно вижу припаркованные там автомобили самых последних марок. И все эти изменения резко начались в 2000 году”, — говорит он.

После ареста Никитина ФСБ запустила в СМИ ложь, будто он был снят с поезда с билетом в Канаду. Но Никитин не планировал уехать из страны, и после освобождения и победы в суде продолжил свою общественную экологическую деятельность. В настоящее время Никитин — председатель правления петербургского Экологического правозащитного центра “Беллона”.

И как глава этой организации Никитин сталкивается с проявлениями “возвращающегося страха”. В 2003 году в “Беллону” позвонили несколько ученых, заведующих лабораторией в Сосновом бору, где расположена Ленинградская АЭС. Их лабораторию закрывали, и они предложили совместно опубликовать результаты их многолетних измерений.

“Через несколько дней был оглашен приговор Данилову в Красноярске. И новая наша встреча с учеными, — и они сказали: давайте прекратим наше не начавшееся сотрудничество”, — рассказал Никитин.

В настоящее время “Беллона” готовит совместную с другими учеными-медиками публикацию, приуроченную к двадцатилетию Чернобыля — оценку статистики заболеваний ликвидаторов и их детей. Но и этот проект, встречает противодействие со стороны научных администраторов.

“Ситуация в стране изменилась. Теперь ФСБ контролирует практически всё, а судебные решения принимаются по указанию из Кремля”, — считает Никитин.

Тем не менее, результат процесса над Никитиным — первая победа в подобном процессе, над бесконтрольной машиной ФСБ — не может быть отменен. Закончившийся в 2000 году процесс доказал, что суд в России может быть независимым, а общество — небезучастным.

“Это и есть то гражданское общество, к которому стремятся общественные организации”, — говорит Никитин.